Западники и славянофилы о путях развития России в 19 веке

В 1830–1840-х годах в общественно-политической жизни России возникли два идеологических направления – западничество (писатели Иван Тургенев и Александр Герцен, историк Константин Кавелин) и славянофильство (публицисты Алексей Хомяков, Петр Киреевский). Их представители придерживались противоположных мнений о вариантах развития страны:

первые считали, что она должна придерживаться курса сближения с Европой, начатого Петром Первым;
вторые, напротив, утверждали, что у нее свой самобытный путь, с которого ее сбил Петр.
Почему этот спор разгорелся через столетие после смерти первого императора? И какое значение он имел для последующей истории нашей страны?

Куда и как развиваться?

Как оказалось, больной вопрос отношений России и Западной Европы был не нов. Он был знаком и допетровской Руси, но получил свое теоретическое обоснование только в 19 веке. Отечественная война 1812 года и заграничные походы русской армии сильно стимулировали общественно-политическую мысль в империи. Народ ждал перемен, которых не последовало. А между тем лицезрение благ европейской цивилизации оказало неизгладимое впечатление на русских солдат и офицеров, которое передалось мыслящей части общества. И отечественная мысль лихорадочно заработала в попытке проанализировать причины разрыва между Россией и Европой.

В контексте этих размышлений перед русской интеллигенцией сам собой встал вопрос: по какому пути следует развиваться нашей стране в ближайшем обозримом будущем? Западники ратовали за углубление контактов с Европой и дальнейшую интеграцию России в ее культурное пространство, а славянофилы призывали возрождать уклад допетровской Руси и опираться на национальный опыт, не замутненный европейским влиянием.

История показала, что Россия – как витязь на картине Васнецова – до сих пор стоит на распутье в поисках своего исторического пути.

Запоздалая дискуссия?

Посторонний наблюдатель мог бы сказать, что российская мысль как будто припозднилась с постановкой главного вопроса в своей истории. К 19 веку все ведущие европейские страны – по крайней мере, на бумаге – отчетливо представляли свое место на карте мира и целесообразность своего существования. Русские мыслители несколько отстали от своих просвещенных европейских коллег и как будто комплексовали по этому поводу. Отсюда – нервный характер спора с оттенком взаимных претензий и даже обид.

На самом же деле западники и славянофилы появились в общественной жизни страны вполне вовремя. Для осмысления грандиозных петровских реформ требовалось не меньше столетия, которое как раз прошло к 1830-м годам. А победа в войне 1812 года поставила ребром вопрос о дальнейшем развитии страны. Но почему же ни западники, ни славянофилы так и не сумели дать ответ на этот вопрос, несмотря на более или менее цельные философские концепции истории России?

Наверное, потому, что их теории плохо вязались с реалиями народной жизни, которая была одинаково далека как от петровских преобразований по европейскому образцу, которые пропагандировали западники, так и от идеализированного патриархального уклада, восхваляемого славянофилами.

Проблема целесообразности спора
Феномен спора западников и славянофилов заключается в том, что они изучали внутреннюю историю страны в контексте ее отношений с Европой. Широкая русская душа требовала простора, и первые отечественные философы сразу озаботились глобальной проблемой места России в мире. Это объясняется не только особенностью национального менталитета, но и огромным влиянием европейской, в первую очередь, – французской культуры, на образ жизни мыслящего меньшинства молодой империи.

Обращение славянофилов к родной старине стало реакцией на галломанию русских дворян. Поклонники же Европы в долгу не остались и дали отпор своим идеологическим противникам, которых считали консерваторами. Впрочем, и те, и другие не были фанатиками своих идей и в некоторых пунктах шли на взаимные уступки. Примечательно, что их спор еще больше раздражил национальное самолюбие интеллигенции, но остался далек от народа – как петровские реформы, из-за которых ломались их копья.

Оправдывала ли цель средства? Нужен ли был этот спор? Ведь бо́льшая часть населения страны оставалась безграмотной, и не могла по достоинству оценить историософские теории западников и славянофилов.

Умом Россию не понять?

Дискуссия западников и славянофилов оживила общественную мысль, но не решила поставленную проблему отношений России с Западной Европой. Оба лагеря так и не поставили точку в этом вопросе, который до сих пор остается актуальным. Россия – феномен не только для европейцев, которые пытаются постичь «загадочную русскую душу», но и для самих россиян, которые с ностальгией оборачиваются назад, уныло смотрят на настоящее и с опаской ждут будущего.

Во всяком случае современная интеллигенция может быть благодарна западникам и славянофилам за то, что они в условиях поголовной безграмотности, по крайней мере, попытались ответить на коронные вопросы «кто виноват?» и «что делать?». Нынешнему поколению, вооруженному компьютерными технологиями, есть, чему у них поучиться, – возможно, ответ не за горами?