Окно или дверь? Зачем и нужно ли было прорубать проход в Европу?

Часто можно услышать мнение, что первому российскому императору Петру Великому вовсе незачем было прорубать окно в Европу, так как туда можно зайти через дверь. Но похоже, что у великого царя-реформатора не было времени или не хватило терпения для постепенной европеизации России. И он сделал ход конем, решив одним взмахом пера переделать страну по западным стандартам. Стоило ли поднимать Россию на дыбы и прорубать окно в Европу? Ведь никто не отменял эволюционного пути развития, который – как показывает опыт мировой истории – является самым адекватным и эффективным. Но Россия испокон веков развивалась рывками, и в этом отношении Петр не был исключением.

Правда, еще в царствование Алексея Михайловича Тишайшего в правительственных кругах зрела идея о необходимости культурных и технических заимствований из европейских стран. Еще до Петра Великого верхушка общества познакомилась с иноземными диковинками, вроде придворного театра или немецкого кафтана.

Но тогда никто не думал о революционном рывке вперед вдогонку просвещенной Европе. Поэтому действия Петра казались одиозными – настолько быстро и громко он заявил на европейской арене о России вообще и о себе в частности. Но цена успехов императора до сих пор вызывает споры как ученых, так и обывателей.

Революция сверху?

Петр Великий задал вектор развития России на два столетия вперед. Масштаб его преобразований и военные успехи трудно переоценить. За четверть века он сделал столько, сколько не делали его отец и дед и ближайшие преемники вместе взятые. Царь так стремительно и круто изменил страну, что это дало повод некоторым историкам называть его преобразования революционными.

Он строил армию, флот и аппарат управления по европейскому образцу, не считаясь с вековыми традициями предков и патриархальным укладом старой доброй Руси. Размах его деятельности был так широк, что никто – начиная от высших сановников и кончая простым обывателем и бедным крестьянином – не уклонился от прямого или косвенного участия в его преобразованиях.

Петр насаждал реформы сверху, не согласуя их с историческим опытом своих старомодных предшественников. Многие современники не понимали царских проектов, поэтому они плохо выполнялись и приживались на российской почве с огромным трудом. Дубина, с помощью которой царь наводил порядок в высших органах управления, вошла в поговорку.

Петр Первый действительно совершил революцию, но без поддержки снизу она привела к искусственным переменам в верхушке общества, которые приблизили ее к европейской цивилизации, но оторвали от национальной почвы. Оправдала ли себя революция сверху? Время показало, что только отчасти: Россия стала империей и одной из ведущих европейских держав, однако частично потеряла себя.

Догоним и перегоним!

Петр Великий проводил свои реформы в спешке с расчетом догнать, а в чем-то – даже перегнать просвещенную Европу. Пожалуй, это была его главная проблема: он не хотел (или не умел?) ждать. Его энергичная натура требовала немедленных результатов, поэтому он и от окружающих требовал быстрых и в чем-то даже отчаянных решений и мер. Впрочем, надо отдать должное первому императору: он умел признавать свои ошибки, а главное, – проводить работу над ними.

Но его стремление за несколько лет добиться результатов, на которые Европа тратила десятилетия и столетия, привело к перенапряжению сил народа. Форсированный темп развития впоследствии дал реакцию: после смерти великого преобразователя страна погрузилась в затяжной кризис, именуемый в исторической науке «дворцовыми переворотами».

Многие ученые, мыслители, общественные деятели не раз задавались вопросом: а стоило ли вообще догонять Европу? Кажется, можно было постепенно заимствовать ее достижения – без спешки и амбиций. Но история не знает сослагательного наклонения, и Россия через прорубленное окно не вошла, а ворвалась в европейское культурное пространство. Было ли это вторжение целесообразным и своевременным? Пожалуй, Россия вовремя заявила о себе, но Европа восприняла ее настороженно, так как привыкла принимать гостей через дверь, а не через окно.

Кто виноват?

Славянофилы 19 века обвиняли Петра в космополитизме и отрыве от национальных корней. Но разве можно винить одного человека в столь крутом повороте в развитии страны? Конечно, нет. К началу правления Петра русский народ пребывал в разобранном состоянии. Его духовные основы были поколеблены церковным расколом, поэтому европейские реформы первого императора, не встретив серьёзного сопротивления, все-таки кое-как прижились.

Известный историк 19 века Сергей Михайлович Соловьев утверждал, что к концу 17 века «народ собрался в дорогу»; ждали только вождя, и он явился в лице Петра Первого. Так что петровские реформы были по-своему национальны – в том смысле, что заполнили духовный вакуум, образовавшийся из-за религиозной и социальной разобщенности людей. Но готова ли была страна к имперскому статусу? И не слишком ли высокую планку оставил Пётр своим наследникам?