Елена Блаватская — загадочная личность 19 века

До сих пор не утихают споры о том, кем была Елена Блаватская. Одни называли ее ясновидящей и великим мыслителем, другие – мошенницей и талантливым мистификатором, третьи и вовсе полагали, что она сумасшедшая. Что связывало основательницу Теософского общества с легендарным министром финансов Витте? Какие он оставил о ней воспоминания и можно ли им вполне доверять?

Сергей и Елена

Как справедливо отмечает в свой книге о Блаватской один из самых известных российских индологов Александр Сенкевич, на самом деле мы очень мало знаем об этой удивительной женщине. Фактов о ее жизни наберется на одну тоненькую книжицу, всё остальное – это слухи, легенды и домыслы.

Тем более любопытными представляются свидетельства тех, кто лично знал Блаватскую. Кто видел ее, кто беседовал с ней, кто мог составить о ней впечатление исходя из личного опыта.

Витте и Блаватская были двоюродными братом и сестрой. Их матери были дочерьми высокопоставленного чиновника Андрея Михайловича Фадеева, который 5 лет прослужил саратовским губернатором, а затем занимал важные должности в управлении Закавказского края. Дружны ли были между собой Сергей и Елена? Они виделись много раз, но по-настоящему приятельских отношений между ними не было. Сказывалась большая разница в возрасте – Елена была старше Сергея на целых 18 лет.

Можно ли доверять воспоминаниям Витте?

Как и любые другие мемуары, воспоминания Витте субъективны и полны искажений. Но при этом Сергей Юльевич обладал острым аналитическим умом и старался придерживаться фактов.

Например, он честно пишет, что не помнит Елену Петровну в ее молодости, поскольку тогда он был слишком мал. Витте родился 17 июня 1849 года в Тифлисе. А 7 июля того же года 18-летнняя Елена (урожденная Ган) вышла замуж за эриванского вице-губернатора Блаватского. Через 3 месяца она сбежала от мужа – так начиналась пора ее приключений.

В начале 1860-х годов Блаватская приехала погостить к деду в Тифлис. В его огромном доме проживало всё семейство Фадеевых-Витте. Именно в эту пору Елена Петровна начала давать свои знаменитые спиритические сеансы, за которыми в том числе наблюдал пытливый мальчик Сергей Витте. После этого Блаватская опять отправится в заграничные путешествия. Судьба снова сведет ее с Витте в начале 1870-х годов. На этот раз они неоднократно виделись и общались в Одессе, куда перебралось все семейство. Сергей был в ту пору студентом университета и, с его слов, мог уже вполне ясно и критически составить представление об этой выдающейся личности.

Блаватская глазами Витте

Сергей Юльевич описывает Блаватскую как малопривлекательную внешне женщину, которая не ухаживала за собой и рано располнела. При этом он отмечает, что у нее были удивительно огромные голубые глаза, каких он никогда и ни у кого не видел. Уже про свои первые встречи с Блаватской в начале 1860-х годов он пишет, что это была пожилая женщина с остатками былой красоты. Но Елене Петровне было в то время около 30 лет, так что пожилой она могла показаться только для мальчика 11-12 лет, каким тогда был Витте.

Во время одесских встреч Витте было чуть за 20, Елене – немногим более 40. В нее продолжали влюбляться мужчины, у нее было много поклонников в разных уголках мира. Что же отмечает наблюдательный Сергей? То, что у его кузины были грязные капоты, и что она была уже «довольно старая и тучная дама». Впрочем, и весьма скептически настроенный Витте признавал наличие у Блаватской харизмы. Сергей Юльевич писал, что когда она начинала говорить об интересующих ее предметах, то лицо ее очень оживлялось и даже искрилось. В такие минуты она завораживала, и почти невозможно было оставаться равнодушным.

Также Витте отмечал удивительные способности Блаватской к языкам, литературе и музыке. Она могла на ходу сочинять письма в стихах – настолько длинные и красивые, что сам Витте затруднился бы написать такие даже в прозе. Не обучаясь серьезно и систематически музыке, она давала концерты в Европе и была капельмейстером хора у сербского короля. Быстро схватывала иностранные языки и говорила на них так же легко, как на родной речи.

Несмотря на экзальтированность и какие-то демонические черты, она, в сущности, была очень добрым человеком, – отмечает Витте.

Верил ли Витте в дар своей кузины?

Сергей Юльевич был скептиком. Он совершенно был чужд мистицизма, считал шарлатанством спиритические сеансы и с грустью отмечал, что многих людей привлекают чудеса, потому что им либо наскучила жизнь, либо они не могут дотянуться до настоящего понимания веры и духовности.

При этом он не считал Блаватскую мошенницей в обычном понимании этого слова. Витте писал, что она могла рассказывать одухотворенно самые небывалые вещи и при этом всегда сама верила в то, что она говорит. Практичности же в ней не было никакой. Блаватская то пыталась открыть лавку по продаже чернил, то цветочный магазин. Все ее коммерческие начинания терпели крах, и она часто бывала без средств. Витте полагает, что и книги Блаватская стала писать для того, чтобы немного заработать. И они неожиданно стали иметь большой успех – и в России, и за границей.

Воспоминания Витте о его необычной кузине достаточно приземленные. Он словно отказывается видеть в ней культовую фигуру, которая стояла у истоков целого философско-мистического направления. Тем более неожиданным представляется окончание его воспоминаний. В конце своих заметок Витте неожиданно заключает, что в Блаватской несомненно обитал дух, отличный от ее физиологического существования. Но только из какой части загробного мира прилетел этот дух? – задает риторический вопрос Витте.