«Я не смогла заменить тебе сына…»

«Эта женщина даже нормального ребёнка родить не может», – ворчал себе под нос великий князь, решительно идя по коридорам дворца. Узнав, что супруга только что произвела на свет дитя, он сразу же спросил: «Кто?». Ответ был неутешительным: «Девочка». И это известие нарушило все планы Михаила Романова.

Сын императора Павла, великий князь Михаил Павлович, не был счастлив в браке. Свою жену он считал «не от мира сего», с презрением отмечая, насколько плохо она разбирается в военных делах. Её тонкий вкус и знание искусства не могли произвести впечатления на человека, который «кроме армейского устава, ни одной книги не прочёл». Известие о скором появлении первенца подарило Михаилу надежду. Будет мальчик – непременно! И уж тогда-то отец научит его армейским премудростям! Но великая княгиня произвела на свет дочь, которую назвали библейским именем Мария. Участи этой девушки нельзя позавидовать. Что же произошло с девочкой, которая уже одним своим рождением разочаровала отца?

Рождение дочери

Холодным мартовским утром 1825 года в московском имении Михаила Павловича раздался громкий детский плач. Великая княгиня Елена Павловна наконец разрешилась от бремени. Вот только известие о появившемся на свет ребёнке не обрадовало её супруга.

«Нормальным» в понимании великого князя должно было стать появление мальчика-наследника. Михаил был четвёртым сыном в семье и о престоле мечтать не приходилось, однако своего отпрыска он мечтал воспитать образцовым военным. «Он станет великим военачальником, блистательным командиром!» – воодушевлённо думал Михаил Павлович. И вдруг его огорошили: «Девочка».

Малышку решили назвать Марией – в честь царственной бабушки, императрицы Марии Фёдоровны. И если рождение первой малышки огорчило её отца, то появление её младших сестёр и вовсе вызвало у него приступ меланхолии. По иронии судьбы в семье Михаила Павловича появлялись лишь девочки. Погоревав немного, великий князь решил, что и дочерей можно воспитать «по-военному».

«Военное» воспитание

А теперь представьте: с ранних лет великая княжна Мария Михайловна изучала основы строевого шага и тонкости сигналов горна и барабана. Современники, бывавшие во дворце, диву давались, когда видели, как Михаил Павлович с удовольствием рассказывает девочкам о военной науке и премудростях боя, порой демонстрируя, как следует держать в руках оружие и как правильно стрелять.

Надо отдать должное великому князю: хотя супругом он был скверным, однако как отец оказался вполне сносным, правда, очень своеобразным человеком. Практически всё своё время он проводил в армии, но свободные минутки нередко посвящал Марии и её сёстрам. В то же время Михаил Павлович считал, что «бабьим воспитанием» должна заниматься жена, которую считал странной особой, не понимающей толк в военных делах. Ему вообще «странным» казался каждый, кто не считал армейскую службу главной страстью своей жизни.

По замыслу отца каждая из его дочерей должна была стать шефом какого-либо полка. Неслучайно старшую из девочек он «муштровал», требуя совершенного знания барабанных сигналов, которые использовали пехота и кавалерия. В итоге, когда великая княжна стала старше, отец назначил её «покровительницей» Серпуховского уланского полка, который стал называться Уланским Е. И. В. Великой Княжны Марии Михайловны полком.

Бедная Маша

Мария между тем взрослела, превращаясь в очаровательную девушку. Изящная фигура, пышные волосы и бесконечно печальный взгляд – для многих кавалеров она была недосягаемой мечтой. Кроме того, Мария любила проводить время за чтением, считалась интеллигентной юной особой, способной поддерживать разговор на самые разные темы. Некоторое время даже издавался журнал, имевший красноречивое название «Детская библиотека, посвященная её Императорскому Высочеству великой княжне Марии Михайловне».

В качестве жениха для дочери Михаил рассматривал наследного принца Баденского. Вот только познакомиться с ним великой княжне было не суждено. Её и без того хрупкое здоровье пошатнулось в 1845 году, когда великая княжна в очередной раз сильно простудилась. Но даже после выздоровления Марию продолжал мучить сильный кашель. После обследования девушки врачи вынесли неутешительный диагноз – чахотка. В ту пору излечить эту болезнь было невозможно.

Это был конец осени 1846 года. Мария Павловна в ту пору находилась в Вене. Когда её отец получил сообщение, что великая княжна совсем плоха, он тут же отправился в путь. Увидев бледное измождённое лицо дочери, он всё понял без слов. «Прости меня», — прошептала девушка, слабо сжимая в ладони пальцы Михаила Павловича. «За что?» — изумился тот, с трудом сдерживая слёзы на глазах. «Я так и не смогла заменить тебе сына», — тихо прошептала Мария. Последний вздох, казалось, принёс ей облегчение. Михаил Павлович смотрел на умиротворённое застывшее лицо и понимал, что просто не успел. Не успел сказать своей Маше, что всегда любил её – любил так, как не смог бы никогда любить сына.