Монахи поневоле: кого и зачем отправляли в монастырь?

Вы ведь представляете себе уровень религиозности населения Допетровской Руси? Кажется, что все и вся там крутилось вокруг Бога, церкви, духовенства и Святого Писания. Грехи осуждались не только с точки зрения духовной, они порицались общественной моралью. Каждый человек в то время хоть немного, но боялся расплаты за свои деяния после окончания земного пути. И даже в самые развратные эпохи, например, в Смутное время, период опричнины или десятилетия, предшествующие реформам патриарха Никона, человек хоть иногда, но молился о спасении и исповедовался в грехах.

Теперь вопрос – почему насильственное пострижение в монахи было одним из самых страшных наказаний на Руси? Ведь если судить по уровню религиозности населения, это должно было быть большим благом!

Сложности расторжения брака

На Руси не было такого понятия, как «официальное заключение брака», то есть с помощью каких бы то ни было государственных органов власти. Парни и девки венчались в церкви, священник делал соответствующую запись в особую книгу, и эта самая запись служила подтверждением того, что люди поженились и создали новую ячейку общества.

Ну а раз так, то и развестись можно было только с помощью церкви, логично ведь… Да логично, но вот в чем проблема – просто так бросить жену на Руси было нельзя, нужен был веский повод, и даже при его наличии духовенство далеко не всегда позволяло «официально» развестись и заключить новый брак.

Николай Матвеев «Против воли постриженная»
Вот тут на помощь и приходил насильственный постриг. Например, решил муж разорвать отношения с женой. Просто так в церкви ему этого сделать не позволят, даже если у него есть законные основания:

• измена;
• сумасшествие благоверной;
• ее бесплодие.

Как говорится, Христос терпел, и нам велел. Но вот если жена примет постриг, то и брак, соответственно, будет расторгнут перед лицом Бога, следовательно, освободившемуся от семейных уз мужчине можно будет найти себе другую возлюбленную, и обвенчаться с ней на законных основаниях.

Женщинам разорвать брак было почти нереально, только по хорошему знакомству с кем-то из бояр или представителей духовенства (разумеется, не сельского священника). Насильно постричь мужика в монастырь без прямого вмешательства государства было едва ли реально.

Политические интриги

Важно сделать оговорку, что насильно определить жену в монастырь мог далеко не каждый мужчина – мало того, что для этого требовалось определенное влияние в обществе и обширные знакомства в среде духовенства, но и денег это стоило немалых, ибо коррупция процветала. Тем более ситуация осложнилась в конце XVII столетия после официального запрета принудительного пострига – тут уж без интриг точно было не обойтись.

Впрочем, откатимся немного назад в прошлое – первый достоверный случай такой «расправы» относится к началу XVI века. Отличился великий князь Василий III, который, ссылаясь на бесплодие своей супруги Соломонии, определил ее в монастырь, где она, кстати, потом родила-таки ребенка (по неподтвержденным данным, но тем не менее).

Ну а дальше как по накатанной. Например, Иван Грозный в свое время насильно постриг в монахини аж двух своих жен, кроме того, незавидная участь постигла нескольких воевод, провинившихся в годы Ливонской войны (1558-1583). Смутное время – туда же. Во время политической грызни в монастыри отправились десятки бояр, проигравшие главный бой в своей жизни – сражение за высшую власть. Правда, после этого ситуация немного смягчилась.

При Михаиле Федоровиче и сыне его Алексее Михайловиче насильственный постриг утратил свое политическое значение, и пользовались этим правом преимущественно мужья, решившие избавиться от жен, да мелкие землевладельцы, перманентно цапающиеся с конкурирующими знатными родами.

Однако, в нарушение всех законов Петр I отправил в монастырь свою сестру Софью и нескольких уцелевших после расправы (стрелецкий бунт, если кто не понял) стрельцов. Собственно, все – в начале XVIII века официально никого в монастыри не ссылали и к постригу не приговаривали. Все преступники, оказавшиеся за монастырской стеной (например, печально известная Салтычиха), были там на правах узников, но никак не послушников или, тем более, иноков.

Религиозная ценность насильственного пострига
Люди, желающие заткнуть рот неугодным путем отправки их в монастырь, представляли творимый беспредел с благой точки зрения. Якобы, преступник получает возможность покаяться в грехах:

• став монахом он, мол, оказывается ближе к Богу;
• получает возможность молиться в компании чуть ли не святых подвижников;
• пересматривает жизненные ценности и ориентиры.

Стоит ли говорить, что это все прикрытие… Сами посудите, живет себе человек, строит планы, движется к целям, а тут вдруг раз, и «здравствуй, постриг». На практике получалось так, что большинство насильно сосланных в монастырь людей вне зависимости от пола и социального статуса начинали относиться к вере христианской, скажем прямо, не очень хорошо, и их можно понять.