Мария Гамильтон — путь от объятий Петра I до удара топора

О Петре Великом ходили самые невероятные слухи. Современники даже поговаривали, будто у него был особый “постельный реестр”, куда вносились имена любовниц и тех, кого царь собирался заполучить. Но если этот факт не является подтверждённым, то любвеобильный нрав Петра I не вызывает сомнений.

Одной из его любовниц была представительница старинного шотландского рода, Мария Гамильтон. Наверное, в те времена оказаться в постели государя мечтали многие придворные дамы, но судьбе Марии Даниловны нельзя позавидовать. Она была обвинена в страшном преступлении, что не оставило ей шансов. Почему жизнь Марии Гамильтон называют трагедией? Что совершила эта женщина?

Очаровательная фрейлина

История жизни Марии Гамильтон полна нераскрытых тайн. Так, к примеру, до сих пор учёные затрудняются назвать даже год рождения этой женщины. По всей видимости, принадлежала она к шотландскому роду Гамильтонов, представитель которого, Томас Гамильтон, приехал в Россию ещё во времена правления Ивана Грозного.

При дворе Петра I Мария Даниловна оказалась в 1713 году. Темноволосая красавица с весёлым нравом быстро очаровала всех. Не стала исключением и вторая супруга государя, Екатерина Алексеевна, которая тут же назначила Марию своей фрейлиной. Гамильтон была очень открытым и добрым человеком, однако в её душе уже тогда зрели амбициозные планы.

Зная о любвеобильном характере Петра I, Мария Даниловна стремилась стать его фавориткой. Она была прекрасно осведомлена, насколько большой властью (а главное — богатством) обладали многие любовницы царя. Примером тому была генеральша Авдотья Чернышева, к которой нередко с просьбой “замолвить слово” государю обращались даже члены царского семейства.

Бурный роман с царём

Вряд ли Марии понадобилось прилагать особые усилия, чтобы завоевать внимание Петра. Государь, что славился своим неравнодушным отношением ко всяким прелестным представительницам противоположного пола, сразу обратил внимание на юную и очаровательную фрейлину жены.

О том, какие чувства испытывал к своей новой любовнице Пётр, сказать сложно. Писатели, вдохновлённые историей Марии Гамильтон, описывают целый взрыв романтических чувств в сердце государя. Однако, на мой взгляд, здесь речь шла лишь о физическом притяжении — без примесей сентиментальности. Подтверждение тому встречается и в записях современников.

Личный токарь Петра I, Андрей Нартов, так упоминает об одном примечательном случае:

“Впущена была к его величеству в токарную присланная от императрицы комнатная ближняя девица Гамильтон, которую, обняв, потрепал рукою по плечу, сказал: “Любить девок хорошо, да не всегда, инако, Андрей, забудем ремесло”. После сел и начал точить”.

Отношения с Орловым

Как видите, царь не терял разума от любви к Марии, хотя, конечно, подчёркивал своё особое отношение к этой женщине. К огорчению Гамильтон, очень скоро государь охладел к ней, однако красавица не стала терять времени зря.

Достаточно быстро, в 1716 году, она становится любовницей денщика Ивана Орлова. Привязанность Марии была значительно сильнее, чем у её любовника, что становилось причиной ревности. И вновь на “сцену” в судьбе Марии Даниловны вышла та самая Авдотья Чернышева, фаворитка Петра.

Узнав, что Чернышева состоит в отношениях с Иваном Орловым, Мария пытается вернуть его подарками. Чтобы отомстить Чернышевой, она клевещет на соперницу, заявляя, будто та распространила слухи, что императрица ест воск.

Когда эти рассказы доходят до Екатерины Алексеевны, государыня приказывает провести расследование. В ходе допроса Мария Гамильтон созналась, что действительно клеветала на Чернышеву.

Дело Марии Гамильтон

Казалось бы, незначительный скандал должен был забыться со временем, однако наветы на соперницу стали роковыми для Гамильтон. В ходе начавшегося расследования были выявлены гораздо большие преступления, чем наветы.

Как оказалось, Мария дважды прерывала свою беременность, прося горничную взять лекарство “от запору”. Поняв, что носит ребёнка под сердцем в третий раз, Гамильтон вновь вернулась к проверенному средству, но оно не помогло. 15 ноября 1717 года у неё родился ребёнок, которого она тайно утопила.

В показаниях горничной Катерины Терповской значится:

“Сперва пришла Мария в свою палату, где она жила и притворила себя больною… стала к родинам мучиться; и вскоре встав с кровати, села на судно и, сидя, младенца опустила в судно. А я тогда стояла близ неё и услышала, что в судно стукнуло и младенец вскричал… Потом, став и оборотясь к судну, Мария младенца в том же судне руками своими, засунув тому младенцу палец в рот, стала давить, и приподняла младенца, и придавила”.

Помимо детоубийства, Мария Даниловна была обвинена в краже одежды и украшений у императрицы. При обыске в комнатах Гамильтон в Преображенском присутствовали сам Пётр I и его супруга. Екатерина Алексеевна узнала найденные вещи, подтвердив, что носила эти украшения.

Приговор и казнь

По приказу царя Мария была заточена в Петропавловской крепости. Несмотря на пытки и допросы, она уверяла, что Орлов невиновен и даже не подозревал о её преступлении, полагая, что все дети родились мёртвыми. В ноябре 1718 года Пётр I подписал смертный приговор.

«… девку Марью Гамонтову, что она с Иваном Орловым жила блудно и была от него брюхата трижды и двух ребенков лекарствами из себя вытравила, а третьего удавила и отбросила, за такое душегубство, также она же у царицы государыни Екатерины Алексеевны крала алмазные вещи и золотые (червонцы), в чем она с двух розысков повинилась, казнить смертию».

14 марта 1719 года на Троицкой площади Мария Гамильтон была обезглавлена.

Описание казни и последующих событий имеется у историка Жана-Бенуа Шерера:

“Когда топор сделал своё дело, царь возвратился, поднял упавшую в грязь окровавленную голову и спокойно начал читать лекцию по анатомии… Окончив, он прикоснулся губами к побледневшим устам, которые некогда покрывал совсем иными поцелуями, бросил голову Марии, перекрестился и удалился”.

Жизнь Марии Гамильтон начиналась словно сказка, но закончилась истинным кошмаром. Личность этой женщины по-прежнему окружена множеством домыслов и загадок, многие из которых историкам не разгадать никогда. Вряд ли стоит романтизировать её образ, хотя, без сомнения, такую судьбу можно назвать поистине трагической.