«Быть дурой … это жестоко»

Когда она вошла в зал, лица иностранных посланников заметно просветлели, а русские вельможи не смогли скрыть восхищённых взоров. Всюду, где появлялась императорская семья, была и эта красавица. Нет, она не принадлежала к правящей династии, однако нередко именно она помогала выбрать верный курс во внешней политике.

Очаровывая самых влиятельных иностранцев, княгиня Дарья Ливен действовала в интересах Российской империи, доставляя ценные данные и информацию о планах правителей других держав. Её называли «русской шпионкой» и «первой русской женщиной-дипломатом», причём обе эти характеристики верны. Что же известно о прекрасной Дарье Христофоровне, которой так искренне восхищались соотечественники?

Под опекой императрицы

В 1785 году в семье будущего генерала от инфантерии Христофора Бенкендорфа произошло пополнение. Его супруга родила дочь, которую назвали Доротеей (на русский манер – Дарьей). Мать девочки умерла, когда дочери исполнилось двенадцать лет. Узнав о несчастье, постигшем это знатное семейство, юную Доротею и её сестру Марию взяла под опеку императрица Мария Фёдоровна. По её рекомендации девочки были определены в Смольный институт, где государыня регулярно навещала их.

После окончания обучения талантливая, образованная и невероятно красивая Дарья стала завидной невестой. Практически всё свободное время она проводила с императорской семьёй. Ещё в 1799 году юная красавица была пожалована во фрейлины, а вскоре Мария Фёдоровна стала подыскивать ей подходящего жениха. Когда выбор императрицы пал на графа Алексея Аракчеева, Дарья пришла в ужас. Он не отличался внешней привлекательностью и был старше девушки на 16 лет. Со слезами фрейлина умоляла Марию Фёдоровну изменить своё решение, и та смилостивилась.

Замужество

Второй кандидат в женихи оказался куда краше. Молодой красавец Христофор Ливен, генерал-адъютант и близкий друг императора Павла I, был обаятельным и очень приятным человеком. В феврале 1800 года состоялась свадьба. Тогда Дарья чувствовала себя самой счастливой невестой на всём белом свете, однако вскоре поняла, что главным для супруга является его карьера. Княгиня не винила мужа в равнодушии, однако не собиралась посвящать свою жизнь поездкам и командировкам, в которые он периодически отправлялся.

Посетив европейские страны вместе с Ливеном, Дарья поняла, что не желает оставаться тенью своего супруга. Она понимала, что по-прежнему красива и обворожительна, а значит, привлекает к себе людей. В письмах своему брату Александру Бенкендорфу (да-да, тому самому Бенкендорфу, который станет шефом жандармов) княгиня признавалась:

«В Берлине очень мило… но быть дурой на протяжении еще нескольких лет — это жестоко».

Салоны Дарьи Ливен

Уже тогда, в пору путешествий, Дарья Христофоровна начала открывать собственные салоны, где собирались самые влиятельные люди европейских столиц. Что интересно, на вечерах, которые устраивала княгиня Ливен, можно было встретить представителей самых разных политических взглядов.

Дарья Христофоровна не выделяла никого, при этом умело собирала необходимую информацию, ненавязчиво выведывая, какие намерения у дипломатов и политиков относительно России. Светские салоны Ливен современники называли «обсерваторией для наблюдений за Европой». Особенно важную роль деятельность княгини играла для российской дипломатии. Впрочем, и сама Ливен была желанным гостем в любом европейском салоне. Французский историк Франсуа Гизо отмечал:

«Мужчины и женщины, тори и виги, именитые персоны и светские денди, все стремились заполучить её для украшения и престижа своих салонов, все высоко ценили честь быть принятыми ею».

Страсть и долг

У Ливенов родилось шестеро детей, однако в обществе не переставали судачить о том, что далеко не все они являются отпрысками супруга Дарьи. Так, например, сын Георгий был крещён в Лондоне наследным принцем Георгом IV, причём во время церемонии сам крёстный отец говорил, что малыш невероятно похож на него.

Дарья Христофоровна не отличалась верностью. Её связывали романтические отношения с великим князем Константином Павловичем, князем Петром Долгоруковым. После смерти супруга Ливен и вовсе перестала скрывать свои романы. Теперь она позволяла себе открыто флиртовать с известными дипломатами, благодаря которым тоже получала нужные сведения. Так, к примеру, среди её любовников числились австрийский канцлер Меттерних и французский премьер-министр Франсуа Гизо.

Увы, финал жизни Дарью Ливен оказался вовсе не таким радужным, как пора расцвета этой одиозной особы. В 1857 году уже немолодая Дарья Христофоровна заболела бронхитом, который дал осложнения. Промучившись несколько дней, она умерла на руках верного Гизо и сына Павла. Узнав о кончине знаменитой графини, одни её современники облегчённо вздохнули, другие же погрузились в скорбь. Как верно подметил Проспер де Барант, «на неё можно было положиться». И действительно, «русская шпионка» Дарья Ливен всегда оставалась верна своей стране – независимо от того, где находилась, и кто её окружал.